- Ты что - пил много? - спросил Федор Иванович.
- Вопросы какие-то задаешь... Ты как, воздухом дышишь? Или у тебя жабры, и ты ныряешь в ведро? У меня, например, внутри жабры... И я должен туда регулярно заливать.
- Вижу, вижу. Тебя навещают... - заметил Федор Иванович. - Небось, увидят обстановочку и сейчас же наутек.
- Ты не знаешь женщин, Федя. Они, как увидят это, прямо звереют. Женщину надо знать. Окинет взглядом все это - тараканов, бутылки, грязь - сначала начинает дико хохотать. Потом бросится на меня с кулачками - колотить. И, наконец, обессилев, падает... вот сюда, - он оскалился, указывая на кровать.
– Ты мне про него раньше не говорила о замужестве.
– А что было говорить? Был счастливый брак.
- Измена - выдуманное слово, - сказал он с кривоватой тоскливой ужимкой. - Измены в любви не может быть. Любовь имеет начало и конец. Когда конец наступил и любви не стало, не все ли равно, куда пойдет, что будет делать тот, кто не любит. Если бы любил - никуда бы не пошел.
Когда-то некая дама, жена штабного офицера разъяснила Федору Ивановичу первые и верные признаки настоящего мужчины: от него должно пахнуть - чуть-чуть хорошим табаком, чуть-чуть хорошими духами и чуть-чуть хорошим вином.
- У вас есть дети?
- Нет.
- И не было?
- И не было. Есть в мечтах один, белоголовенький. После войны вдруг начал сниться. Один и тот же. Недавно опять...
- И у меня нет. Вот я и завел во дворе дружка. В доверие вошел. Говорю ему как-то: где ты был летом? Серьезно отвечает: путешествовал. Куда же ты ездил? На острова Зеленого Мыса. Наш поэт тоже такой путешественник. То на островах Зеленого Мыса обретается... то вдруг в сугубо реальной действительности.
Если женщина по мне не тоскует, то моя тоска по ней - это вроде как если чешется отрезанная нога.
- Н-да... Лучше ответь, почему это шахматы стояли не как у людей? Два черных слона - оба на черном поле...
- Ха-ха-ха! - залился Кондаков глухим хохотом. В его голосе все время звучал скрытый ревнивый интерес. - Говоришь, два слона? Этого тебе не понять, ты пить не умеешь. Когда мы с твоим тезкой хорошо выпьем, для нас все фигуры, которые тебе показались неправильно поставленными...
- Мне они не показались...
- Не знаю, не знаю. А что - на тебя произвело впечатление? Ревнивцу и пьяному - им всегда кажется. Все фигуры для нас, когда выпьем и садимся играть, стоят правильно. Самиже ставим. И партнер не сводит глаз. Мы обдумываем ходы и за голову хватаемся, когда партнер удачно пойдет. Представь, он мне вчера поставил ккой мат! Я уже почувствовал за пять ходов. Он говорит: мат, и я вижу - безвыходное положение. И сдаюсь. И руку ему пожал. А как они в действительности стояли - черт их знает.
